Чужое тело-1 - Страница 23

Водитель обернулся. Упс, праворукая, не водитель это…

Сухопарый мужик с каким-то серым, совершенно не запоминающимся лицом широко улыбнулся.

— Наш опоздавший?

— Да, он самый! — Сказал Вербицкий, садясь за руль. — Прошу любить и жаловать, Сергей, мы с ним вместе работаем!

Полноватого звали Светомиром, девушка отозвалась на Анастасию, и именно так, "Настя" не шло. Анастасия, и все тут. Нда, попал Мишка, даром что бурый стал за последнее время. Сухопарый отозвался на Молчана. Александр Вербицкий так и остался Сашей, или Саней.

— У нас иногда имена другие берут, древние. — Объяснила Анастасия. — Кто хочет, так тот берет.

— О, даже так? — Глядя на Анастасию, произнес Миша.

— Пропал парень… — Одними губами сказал мне Костик, отвлекшийся от беседы с полным Светомиром.

— Счас ещё доспехи заберем, так и поедем. — Обернулся к нам Молчан. — Вы вообще как, русские все?

— Все-все! — Подтвердил я. — А белорусов не принимают?

— Принимают. — Прищурился Светомир. — Все наши народы вместе жили, что русские, что белорусские… Что теперь-то делить? Любого принимаем, кто к нам придет. Вера предков никому не отказывает.

Остановились около неприметного склада, покидали в салон Делики здоровенные холщовые мешки с чем-то металлическим. Сидеть сразу стало неудобно, места значительно убавилось.

— Ну, вот теперь можно и к нам. — Подвел итог Вербицкий. — Рулю!

Реконструкторы, или, как они себя сами называли — родоверы — нашли себе хорошее местечко.

При Союзе это было пионерлагерем. Потом, когда пионерия осталась только под Большим Зю, лагерь забросили, и потихоньку его прибрали к рукам родоверы. Место тут им хорошее, ко двору пришлось. Менты тут не появлялись, последний километр дорога была вообще разбита и изобиловала крутыми ямами, а в одном месте проходила опасно близко к обрыву.

Делика рычала движком, плевалась дымом, но волокла свой груз бодро. Костик предложил выйти и помочь, если что, но Вербицкий отверг его быстрым и пренебрежительным взмахом руки.

Последний поворот, проехали ворота пионерлагеря, и вот внутри.

Заброшенные корпуса, на очищенном от мусора поле стояли палатки и пара джипов. Старенький японец, тоже праворукий, как и Делика Вербицкого, одна Нива-трехдверка, уазик. Две здоровенные палатки, армейские, зеленые. Дымит большой костерок.

— О, подъехали уже? — Навстречу выскочила невысокая худенькая девушка в белом переднике и с большой ложкой в руке. Рукояткой этой ложки она постучала по кенгурятнику Делики. — Вербицкий, выводи гостей, еда стынет!

С собой у нас был ящик водки и три ящика пива.

Все четыре положили в ручеек.

— Пиво, охлажденное до температуры проточной воды, приобретает незабвенный вкус! — Важно изрек Светомир.

Неудивительно, что нажрались вечером знатно. Какие там шашлыки на природе, мало досталось… Хорошо, что к нашему приезду приготовили вкуснейшую кашу, которой и сдобрили сочные, жирные куски мяса.

Мишка, вот хитрый бес, ещё в самом начале куда-то исчез под ручку с "Анастасией и только так", придерживая с собой пару бутылок пива. Думаю, не прогадал.

Костик и Светомир ползали вокруг здоровенного костра едва не на четвереньках. Я и худенькая повариха, назвавшаяся Ярославой, оттащили путешественников от огня и заперли в палатке, где те и уснули.

— Водка зло! — Сказала мне Ярослава.

— Зло! — Согласился я, откупоривая очередное пиво. — Хорошо тут у вас!

— А ещё бы!

Реконструкторов тут оказалось много. Помимо Молчана и Светомира, мне уже знакомых, и Вербицкого, присутствовали ещё Ярослава, такая же худенькая и как сестра похожая на повариху Милена, зачем-то напялившая на себя кольчугу под футболку, заводной и худой Светлан с обручальным кольцом, которое он носил на шее. Водку Светлан хлестал, как сельский механизатор Петрович, ну ничем не отличился. Полный и здоровенный, что вширь, что в рост, Хорс приветствовал нас, сказал, что в миру он Георгий, то есть Дядя Жора, и пьет только ром. Можно с колой. И не один, так что не желаем ли мы?

Ром с колой приятно ударил в голову.

Эпизодически появилось ещё несколько человек, которых я не запомнил, большей частью в парах.

— Ну, новенькие, как тут вам? — Появился с пивом Вербицкий. — Костя где?

— Обожратушки. — Хмыкнул я.

— Дело житейское, лишь бы завтра так не нажирался, нам ещё на смену. Как, не хочешь на идолов посмотреть?

— Запросто, пошли!

— Хорс сделал. — Похвастался Вербицкий.

— Ого. — Невольно вырвалось у меня.

По краю поляны, на отшибе, стояли идолы. Из бревен, вкопанных в землю, метра два высотой, старательно и упорно вырезали богов. Причем резчик имел талант. Конечно, до портрета королевы Идала далековато, но… Красиво и с душой сделано!

— Вот это Перун? — Показал я на бородача с мечом.

— Ну… Вообще-то… — Замялся Вербицкий. — Это мы так. Это Хорс делал ещё когда в лагере подрабатывал. При совке ещё. Потом вот раскопали, как на деле должны были боги выглядеть… Но не переделывать же? Да, это Перун. Вот это Симаргл, который весть несет. Вот это Сварог. Это Ярило. Это…

Потом мне показали ристалище. Стемнело уже, и толком разглядеть ничего нельзя было.

Потом Вербицкий одел свою починенную кольчугу, а Милена заявила, что он балбес.

— Видишь, я в кольцо твоей кольчуги могу свободно палец сунуть. Значит, и кинжал сунут тоже. Переделывай давай, нечего в такой штуке стоять.

— Наша мечница. — Посмотрел снисходительно все же на Милену Вербицкий. — Три года в школе фехтования, сабля…