Чужое тело-1 - Страница 147

К оглавлению

147

— Гало привез. Брущевский.

— Ого. — Покачал головой Михалыч. И внезапно сжал руки. — А что это он решил сюда вернуться-то?

— Мне не говорил… — Прохрипел жилистый, корчась.

— Ну так и ладно. Рассказывай давай быстро, что да как.

— Я ж тебя потом найду, мент! Тя твои же посадят…

— Это тя посадят, гнида. — Весело сказал Михалыч. — Да и что ты расскажешь? Кто наркоману поверит-то?

— Я не наркоман, я это говно не!

— Да не беда, глядишь, и станешь… Надо же когда-то начинать? — И снова заткнул рот жилистого тряпкой. Потом на меня посмотрел, на Костика.

— Ребят, вы погуляйте где-то, ладно? Ну что вам смотреть-то… Чего не знаешь, того не расскажешь, верно?

— Верно. — Сказал Костик и потащил меня за руку подальше.

В большой комнате Петр Сергеевич бодро крутил руки какому-то тощему типу в черной майке и трусах. Тип был в возрасте, седоватая козлобородка, и очечки, под которыми расплывался здоровенный бланш. Мордочка лица такая странная, как у крыски. Глазки близко друг к другу, мелкие, носом поводит, кровь схлюпывает. Ручки-ножки тоненькие, сам худенький, и какой-то лоснящийся, даже в майке. Я аж пригляделся поближе, разве что хвоста не хватает. На одной ноге ещё остался щегольской шлепанец с красным резиновым черепом на застежке, второй где-то в углу валялся. И оправа-то на очках золотая… Богато живут наши барыги.

Комната обставлена не чета первым. Тут и телевизор есть, видик, и стол с выпивкой недопитой и картами, окурки в массивной пепельнице рядом с початой пачкой презервативов, ковры-диваны, и голая девчонка лет пятнадцати жмется что-то к стенке в углу, между полупустым шкафом и телевизором. Длинные темные волосы, немытые, худощавая и аж посинела. В комнате-то холодновато.

— Прикройся, чудо. — Сказал я, бросая ей какое-то одеяло с кресла. — Ты меня смущаешь и отвлекаешь.

Сам под это дело, улучив момент, я просунул оружие и патроны подальше в карман. Девушка шмыгнула носом, завернулась в одеяло, став похожей на большую подушку в углу.

— Хе, а я её и не заметил. — Сказал Серега-большой. — Так что с этими-то делать?

— На части и в канализацию. — Петр Сергеевич.

— Засорится. — Покачал я головой. — Никак не получится. Надо в мешки, на машине в лес, а там я место надежное очень знаю. Никто не хватится. Лопаты есть.

— Холодно ж! — Возмутился Серега.

— Да ладно, ещё и не недели не прошло, земля не промерзла…

— Ладно. — Махнул рукой Петр Сергеевич. — Козлик, тебе что говорили? — Посмотрел он на козлобородого.

— Я буду жаловаться!

— Так до этого ещё дожить надо, дурик! — Ласково сказал Сергей-большой. — Вот ты сначала доживи, а потом уже иди жалуйся. С того свету жаловаться только у привидений получается… Хочешь быть призраком замка Иф?

— Я найду на вас управу!

— Серег, пни его сильно. Надоел. — Сказал Петр Сергеевич.

Сергей пнул. Потом наставительно сказал.

— Если вас достают грызуны, выбейте им зубки. Вас будут доставать сосуны. Намёк понял, вошь лобковая?

— Ыыыы…

— Вот так.

— Снова здравствуйте. — В комнату вошел Михалыч. — Как наши дела?

— Разгрузка здоровья клиентов приостановлена до дальнейших распоряжений. — Молодцевато отрапортовал Серега-большой.

— Вот и хорошо, вот и ладушки. Давай, рассказывай, что ли. — Обратился Михалыч к козлокрысу. На стол лег включенный диктофон.

Дальше начался рассказ. Был он долгий, содержательный и сразу стал мне малопонятен. Какой-то Гало тащил сюда оружие и наркотики. На оружие покупателей искали, но пока что не нашли, потому что сложно такую партию сбыть. Все предпочитают наши, стандартные, потому что они дешевле и к ним проще достать патроны.

— То есть, вы тут и оружием помалу торгуете?

— Нет, просто храним! Ждем!

— Ладно. Давай дальше. Что тут за притон устроил, крысиная морда?

Ещё одна порция откровений. Очень часто звучали фамилии, крысомордый пытался крутить и упираться рогом, но после пары пинков Михалыча сдался и стал выкладывать все как на духу.

И про то, как квартиру сняли, и про людей, верных людей, которые через границу наркотики сюда везут, и как их тут привозят, и как разводят — в самом деле, в углу стояло какое-то химическое оборудование, реторты, змеевики и прочие атрибуты, прикрытые непрозрачной клеенкой.

Мне стало неинтересно, я вышел.

Нарки зашевелились, один из них очнулся, стащил тряпку, встал, и, пошатываясь, двинулся в сторону выхода. Парнишка, лет двадцати. Чуть меня старше.

— Стой. — Загородил я ему дорогу. Так, и что делать? В морду дать? Или просто толкнуть? Да какой толкнуть, он и так шатается. Пальцем ткни, и обвалится. — Стой. Назад давай.

Прозвучало глупо, но парень покорно развернулся и пошел обратно. Сел на маты в углу, в позе лотоса. Лицо его вдруг расслабилось, сделалось безразличным и сонным, одутловатым. Руки с выступающими синими венами легли на колени.

Завоняло, резко и противно. Я огляделся в поисках источника. Один из наркоманов, стащив с лица тряпку, с блаженной улыбкой мочился в штаны. Рот его округлился, стуйка слюны ползла на плечо, а глаза под веками двигались в резком темпе.

На вид ему лет тридцать. А на деле сколько?

— Этот, грызун-сосун… — Нарисовался Серега-большой. — Он говорит, что одна доза стоит треть твоей зарплаты.

— Во мудилы. — Я поискал место погрязнее, чтобы плюнуть, не нашел, и плюнул просто под ноги. — Такие деньги на эту дрянь просаживать, чтобы потом в штаны нассать.

— Офигеть удовольствие. — Поддержал меня Серега. — Фууу… Чем так воняет-то? Бляха-муха, зассанец в роте… Он ещё и обосрался. Слыш, а чё с ними делать-то? На удобрения сдать?

147